Старый парк, а внутри него дорожки, усыпанные опавшими листьями, стук падающих желудей, их хруст под ногами, красные кляксы раздавленных рябиновых ягод на черной земле, шорохи и запахи прелых листьев дуба и орешника, старые замшелые трутовики, с трудом карабкающиеся вверх по стволу мертвой ольхи, булавочные головки оранжевых слизевиков, медленно и бесконечно бредущие на тонких прозрачных ножках по лежащему на земле полусгнившему стволу дуба туда, где есть для них пища, пар, поднимающийся над термосом с кофе, который пьют две женщины, сидящие на скамейке, запах бутербродов с ветчиной, которые они едят… Все это снаружи головы, а внутри нее нет ничего — только выцветшее небо и протяжный тоскливый крик какой-то птицы, которая никак не может улететь и кричит, не переставая, от головной боли, похмелья и одиночества.